– Предназначению? Что ты имеешь в виду?

– Как что? Дети и семейный очаг, земледелие и рукоделие – это вот всё для женщин. Сначала, конечно, женщины были и в политике, и в шахтах, но как видишь, ни к чему хорошему это не привело, – рассуждал Джим, и, заметив, что Ева совсем ничего не понимает, пояснил, – Вот даже посмотри на нашу колонию. Совершенно не продумано. Потому что её строили женщины. Вот если бы мужчины взялись за дело – я уверен, они сделали бы на славу.

– Ясно, – буркнула девушка, хотя ей было совершенно не ясно, что же мужчины не взялись за это дело.

– Ты не обижайся. Судя по всему, ты-то другая. Смелее и умнее. И при этом очень красива.

Было и приятно от этих слов, и, почему-то, на душе скребли кошки.

– Мне почему-то кажется, что это из-за того, что я была свободна в выборе «предназначения».

– Так с какой же ты планеты? – Джим вёл её длинными путаными улицами и продолжал беззаботно улыбаться.

– Нет, извини, – Ева потупила взгляд, – я расскажу, если мне разрешит руководство.

– Ты улетишь потом?

– Да.

– Разве ты не хочешь остаться здесь, на Земле?

– Я теперь не уверена…

Ева отвернулась и нервно улыбнулась.

Глава 16. Дипломатия

Пи не чувствовал волнения, не чувствовал ненависти. Всё его естество было охвачено чувством глубокого отвращения – к этим грязным мужчинам, к облупленному кабинету, вычурному столу, к каждой морщинке главнокомандующего. Пи стоял перед ним, скрестив вместе все четыре руки, и впивался своими глазами в серые, словно потухшие, глаза старика.

Наконец дверь отворилась и вошла Ева, следом за ней Джим. Он ошарашено смотрел на персеянина.

– Вот она, ничего с ней не случилось, я же говорил, – проскрипел старик, – смотрите, мадемуазель, какой сюрприз постучался прямо в двери нашего наземного лифта.

Ева молча подошла к Пи. Тот взял её одной рукой за подбородок, и повернул её голову в сторону, чтобы рассмотреть царапины на щеке. Девушка дёрнулась:

– Всё нормально, это я сама.

Персеянин нахмурил брови и повернулся к старику:

– Спасибо.

– Теперь вы ответите на мои вопросы? – желтозубо улыбнулся старик.

Пи тяжело вздохнул и сел в кресло. Ева встала рядом.

– Значит так, – промолвил Пи, откинувшись, – мы – научно-спасительная экспедиция с планеты Персея. Данные наших дронов говорили о том, что жизнь на планете Земля никак не возможна, тем более разумная. Поэтому мы запустили на планету очистительных роботов и теперь, благодаря им, планета во многом стала похожа на прежнюю.

– Подозрительное благородство. И что же вы хотите взамен? – старик сощурился.

– От вас нам ничего не нужно. Мы установим свои телепорты, через которые сможем получать некоторые ресурсы планеты, – выражение лица Пи было невозмутимым.

– Вот как, – главнокомандующий постучал костяшками пальцев по столу, – ну а если мы против?

– Извините, но, – Пи поднял брови и едва заметно улыбнулся, – навряд ли мы будем учитывать вашу позицию в этом вопросе. Вы не могли бы так не пялиться на меня? – обратился он к Джиму.

Ученый нахмурил брови и кинул взгляд на главнокомандующего. Старик открыл рот, чтобы сказать что-то, но Пи не обратил внимания, и продолжил:

– И я надеюсь, что у вашей расы хватит навыков эволюционного развития, чтобы не портить наши телепорты. Я вижу, как вы живёте, вижу, что ваши технологии не сдвинулись с мёртвой точки. Если вы развяжете войну – она будет совсем короткой для вас. И ещё короче для нас, – Пи забавляло, как старик то краснел, то бледнел.

– Вы, инопланетяне, – кряхтя произнёс старик, вставая с кресла и потряхивая руками, – развитая, типа, раса. А хотите красть, как воры?

– Водные и земные ресурсы не принадлежат вам, – спокойным тоном продолжал Пи, – может, когда-то и можно было говорить о том, что они являются собственностью землян, но вы ведь сами их… – персеянин несколько раз щёлкнул пальцами одной руки, размышляя над словом, но в итоге выбрал совсем не политкорректное, – засрали. Мы их почистили, восстановили с нуля, изменили химический состав. Ресурсы Земли наши.

– Отнюдь. Мы – земляне, исконные жители планеты и все её ресурсы принадлежат нам. Грязные они или чистые – это сугубо наше дело. И на каком основании вы вообще их трогали, – старик говорил так громко, как ему позволял его скрипучий голос.

– Знаете, лично мне будет совсем не лень помочь вам снова сделать Землю ядовитой.

Воцарилось молчание.

– Я хочу поговорить с вашим главным, – наконец выдохнул главнокомаднующий, – это не справедливо. Мой народ погибает на моих глазах.

– Вы ведь сами в этом виноваты, – Пи наклонил голову.

– Но в ваших силах нам помочь!

Пи тяжело вздохнул.

– Я требую встречи, – старик стукнул кулаком по столу, – с вашим… кто у вас?

– Мэр.

– Мэр? Мэр планеты?

– Ну да.

– Вот с ним!

– Это невозможно, он проживает на Персее, – покачал головой Пи.

– Тогда пусть прилетит!

– Серьёзно? – Пи, уже не скрывая, улыбнулся.

Повисло молчание.

– Я хочу направить своих представителей для переговоров, в таком случае, – старик раздул ноздри, шумно выдыхая, чтобы успокоиться, – у меня есть вот какое к вам предложение. Верните наших девушек, нам нужно возвращать цивилизацию на пути своя. Нам нужны здоровые женщины, способные рожать, возделывать землю. Нам нужны люди. Верните нам женщин и тогда мы, возможно, найдём компромисс по ресурсам. Ресурс на ресурс, так сказать.

– Я передам ему ваше желание. Мы можем идти? – Пи устало потёр переносицу.

– Джим пойдёт с вами, – не унимался старик.

– Я? – мужчина выглядел смущённым.

Синекожий смерил его взглядом, потом вопросительно посмотрел на Еву.

– Он адекватный, – тихо сказала она.

– Это и есть ваш представитель? Зачем он нам нужен на корабле? Там нет мэра, – возмутился персеянин.

– Как будет известна информация, вы отправите его сюда, чтобы он передал всё мне. Покажете ему своё житье-бытьё. Вы же гостеприимные, образованные существа?

Синекожий кинул ещё один взгляд на мужчину.

– В противном случае, вы останетесь нашими гостями ещё очень надолго.

Пи поднял бровь.

– Пленниками, в смысле?

– Гостями. Нежеланными, нежданными гостями.

– Хорошо, пусть идёт, – Пи встал, – но пусть помнит, что на корабле командую я и подчиняться он должен мне, – с этими словами он развернулся и вышел.

Джим кинул на старика хмурый, несчастный взгляд и поплёлся за персеянином. Ева подмигнула главнокомандующему и тоже вышла. Перед дверями Джерард спорил с двумя мужчинами в грязных джинсах и серых рубахах. Ипкис ходил вдоль стен, иногда постукивая по металлу, и прислушиваясь.

– Нет же, не слон! Хо-бо-то-носый! – почти кричал Джерард.

– Ну, ну, пошли, – хлопнул его